Водитель Борис Чучалов
Десятиклассники покровской начальной школы благодаря усилиям дореволюционного главы города Покрова Колчина 22 июня 1941 года пришли на занятия по автоделу, которые вёл учитель Сокович. Первые два парня уже поездили за рулём грузовика-«полуторки». Место водителя готовился занять следующий по очереди старшеклассник… Но тут с криком к машине, к ученикам подбежала женщина, родственница учителя: «Война! Германия напала на нас!» Среди тех ребят, кому из-за войны в этот день не пришлось освоить автомобиль, был Борис Чучалов. Борис Васильевич родился 2 июля 1924 года в городе Покрове. Мать его, Пелагея Яковлевна, работала в колхозе, а отец, Василий Михайлович, всю жизнь проработал пожарным в Покрове. В городе началась мобилизация… «А нас, школьников, стали учить маршировать вдоль дороги (как допризывников) с карабинами на плече. Тогда было только два десятых класса. До этого раньше учили только до семи лет… Я учился вместе с двоюродным братом, - вспоминает Борис Васильевич. - В 1942 году школьников стали забирать на трудовой фронт в Нарофоминск, Серпухов - копать окопы. А нас почему-то не взяли…» Потом начались бомбёжки, налёты немецкой авиации. Немецкие самолёты летали бомбить город Горький (Нижний Новгород). Ученики в Покрове дежурили на крыше школы, чтобы в случае чего погасить упавшие зажигательные бомбы. Покровский педагогический техникум и школа-интернат были преобразованы в госпиталь… В Покров стали поступать с фронта раненые бойцы. На носилках раненых перемещали ученики старших классов. В 1942 году, после окончания учёбы, ребят отправили в колхоз на покос. «Я и мой приятель Виктор Левин отдыхали в шалаше на берегу Клязьмы. Спали, - рассказывает Борис Васильевич. - Проснулся я от толчков приехавших колхозников. Разбудили нас они и говорят мне: «Собирайся в военкомат!» Тогда военкомат находился в городе Орехово-Зуево, да и район наш был Орехово-Зуевский Московской области. В нынешнем здании покровской администрации тогда была военная комендатура. Борис получил направление на учёбу в Ленинабад в институт Красной Армии, где готовили военных синоптиков, гидрологов. «Мы (я, мой брат, Юра Зайцев и ещё пять девчонок) успешно сдали вступительные экзамены и были зачислены в институт. Но скоро нас отправили учиться в Харьковское училище химзащиты, эвакуированное в Ташкент. У моего брата из-за проблем с лёгкими учёбы не получилось. Медкомиссия признала его негодным и отправила домой. Он уже в Москве окончил МАИ (Московский авиационный институт). А Зайцев Юра был отправлен в Московскую академию химзащиты. Однако туда он экзамены не сдал и остался служить простым солдатом. Позже он получит педагогическое образование, станет учителем. В Ташкенте я учился с 1942 года (с августа месяца 1942 года по первое января 1944 года). В Ташкенте, городе хлебном, была нестерпимая жара. Да нас ещё и без того гоняли командиры до седьмого пота. Кормили нас чумизой, перловкой. Хорошо, что там виноградников было много. Мы «дымы ставили», чтоб нас не увидели во время наших набегов. Впрочем, колхозники и сами нас угощали огромными сахарными арбузами. Приходилось мне с участковым милиционером ночью ходить в наряд на поиски дезертиров». После окончания учёбы молодых лейтенантов направили в Кузьминки, под Москву, в резерв главного командования. В Кузьминках лейтенанты находились пять дней. За это время Борис смог с товарищами на одну ночь приехать в Покров, домой. Повидал отца, мать - и слёзы тут были, и жаркое прощание, а рано утром отправился обратно в часть. Лейтенанты были отправлены на третий Белорусский фронт в село Красный штаб (в сорока километрах от Смоленска) 5-й армии, в 65-й корпус. Как только трое младших лейтенантов добрались до места назначения, началось наступление… Борис Васильевич командовал взводом химзащиты сапёрного батальона 97-й дивизии 213-го полка. Он участвовал в освобождении городов: Борисов, Орша, Шауляй, Каунас, Вильнюс, Кенигсберг. «Немцы хотели применить химическое оружие, газовую атаку, - говорит Борис Васильевич, - но не посмели, получив от нашего командования предостережение о достойном ответе Красной Армии». Основной задачей химзащиты была правильная организация установки маскировочных дымов. «Если ветер при наступлении дул в сторону противника, мы перед началом атаки ставили перед нашими войсками дымы… Пока старались сделать всё как надо, бывало, враг замечал нас и начинал жуткий обстрел из артиллерии и миномётов, стараясь смешать с землёй «химиков». Одно в этом случае утешало – отсутствие немецких самолётов. Самолёты не летали из опасения навредить при обстреле или бомбардировке своим же, немецким, военным частям, к которым подходили мы на довольно близкое расстояние… Были в нашем распоряжении и огнемёты: стационарные и ранцевые. Стационарные огнемёты похожи на стандартный газовый баллон, только с соплом, и наполнены вместо газа горючей смесью. Ставили мы такие огнемёты на танкоопасных направлениях и закладывали ещё в земле фугасы. Идёт вражеский танк и подрывается на фугасе, срабатывает и электродетонатор. Из сопла огнемёта вылетает всепожирающее пламя на расстояние до тридцати метров. Танк превращается в обугленную головёшку, раскуроченную, развороченную ещё и изнутри от взорвавшихся боеприпасов. А ранцевые огнемёты, предназначенные для выжигания дотов, были опаснее для нас в применении. Если пуля пробьёт ёмкость на спине солдата, тот превратится в живой факел. У меня во взводе погибло три человека и два огнеметчика были ранены. В другом взводе погибло пять человек. Опасность заключалась ещё и в том, что под дождём пуль солдату надо было ещё суметь подобраться к доту противника…» С известием о Победе 9 мая 1945 года война для Бориса Васильевича не закончилась. Радость солдат омрачалась необходимостью войны с Японией. «Командиры нам объявили, что СССР, выполняя союзнический долг перед США, объявляет войну империалистической Японии. И в конце августа 1945 года нас отправили в Маньчжурию, - говорит ветеран. - «Старички», т. е. старослужащие солдаты, были недовольны, что придётся снова воевать, и гудели по этому поводу, как рассерженные пчёлы. Они прошли всю войну до Победы и вот тебе – снова, уже с японцами война. И это после 9 мая 1945 года, когда главный враг повержен, разбит!» Так Борис Васильевич оказался на Первом Дальневосточном фронте, воевавшем против пятой квантунской армии Японии. Китайцы нас радостно, как ближайших друзей, встречали с красными флажками в руках и кричали приветливо: «Капитан шаньго!!!»
А перед нами была поставлена задача: уничтожить штабеля японских химических бомб. А как? Решили их утопить. Специально в качестве могильника нашли не то озеро, не то болото. Военнопленных японцев и заставили на своих плечах носить эти мины по специально проложенному к водоему деревянному настилу. У японцев в Китае было много складов с химическим оружием, с химическими минами… Стояли мы в одной такой местности, и произошёл случай. Кто-то выпустил ракету и попал в склад, который, конечно, взорвался. Мы в противогазах пошли по домам выгонять, выводить из опасной заражённой местности китайцев, а те испугались, верещат что-то, упираются, не хотят покидать свои жилища. Но мы справились, спасли их от заразы». Воинская служба Бориса Васильевича продолжалась до 1947 года на Дальнем Востоке. Но постоянное соприкосновение с химическими веществами не нравилось ему, и душа стремилась домой, в Покров. Вскоре началось сокращение армии, и Борис Васильевич демобилизовался в звании лейтенанта, с орденами Красной звезды и Отечественной войны II-й степени и медалями «За боевые заслуги» и «За Победу над Японией», блестящими на груди. Вернувшись на родину, Борис Васильевич устроился на работу плотником в покровский пищекомбинат. Вечерами с друзьями ходил на танцы. Там он и познакомился в 1948 году со своей будущей женой Раисой. Молодая девушка проявила инициативу и пригласила Бориса на танец, хоть тот честно признался, что совсем не умеет танцевать. Это её совершенно не смутило и не расстроило. После танцев Борис пошёл провожать Раю домой. Оказалось, что живут они в одной стороне и идти им через мостик по одной дороге. Борис жил в первой слободке, а Раиса в третьей. Весь год Борис ухаживал за подругой. В мае 1949 года Борис и Раиса поженились. Сейчас у них двое сыновей и внучка, которая в этом году завершает учёбу в московском институте. В 2000 году Борису Васильевичу было присвоено звание капитана запаса. Борис Васильевич и Раиса Петровна сохраняют бодрость духа, не- взирая на груз прожитых лет. Роман Игнатов |
В японской армии, я вам скажу, была железная дисциплина. Если командир части принимал решение сложить оружие, сдавались организованно все солдаты части. В плену японцы сохраняли военную дисциплину, слушались беспрекословно своих командиров, по утрам делали зарядку, не раскисали. После зарядки они так же организованно шли на различные работы. Охраняли военнопленных японцев комендантские части.